Осознанно Василий вступил в брак в день своего тридцатилетия. Созрел для семьи и отцовства.
Избранницей его стала бухгалтер с их родного мясокомбината по имени Галина Степановна. Суженой было под сорок. Это на самом деле прекрасный возраст для женщины – не вертихвостка какая, уже есть мудрость и желание отдавать всю себя любви. Настоявшаяся женственность, так сказать.
По молодости Галина Степановна как-то дважды выскакивала замуж за каких-то недостойных мужчин, но счастья семейного там не нашла. Зато нашла сына, но он был уже взрослый и никак себя, к счастью, в жизни Галины не проявлял. Отрезанный ломоть.
Была Галина женщиной роскошной – все мясокомбинатские мужики на нее облизывались. Вася тоже украдкой позволял себе облизнуться. И возле бухгалтерии послоняться.
Галина Степановна – статная брюнетка, на две головы выше самого Васи. Пышные бедра, русалочий взгляд и грудь четвертого размера прилагались.
К такой женщине подойти было боязно – разве же заметит она его, слегка плюгавого, ростом с небольшую Дюймовочку?
А родители Васю уже вовсю поторапливали: ишь, болтаешься, как в проруби, определяйся уже, семью заводи. Иначе сопьешься в одиночестве. Даже Кашкины, вон, судьбу свою устроили – Олька их, не будь дурой, из заграниц не выбирается.
Галина же на Васю посмотрела однажды туманно, а потом взяла под локоток и прижала к своей жаркой груди: отныне я вся ваша. По судьбе вы мне, Василий. Я вас видела в вещем сне. На белом коне.
Вася жадно втянул ноздрями ароматы, посмотрел в ее русалочьи – и все, потерял буйную голову. Слюна капает, глаза шальные и бессмысленные – полюбил, как любят в жизни раз.
Бытовую сторону жизни оговорили сразу, на берегу. Люди все взрослые, способные к диалогу. Галя после женитьбы с комбината без промедлений уходит – наследники Василия не будут давиться манкой в муниципальном детсаду. Жить будут в уютном гнезде – двушке Галины. Василий, как настоящий мужчина, берет на себя содержание и защиту домочадцев.
И как-то хорошо они так зажили.
Васины родители изначально, конечно, невестки испугались – огромная бабища, говорят, в возрасте, с разводами и великовозрастным сыном – куда она тебе, дураку? Раздавит и не заметит. И глаза у нее непонятные. Такие женщины горазды оказии выкидывать. Поверь нашему жизненному опыту.
Но потом, конечно, смирились с родством.
Галя засела дома – наслаждалась статусом замужней женщины, которой нет нужды бежать на опостылевшую службу. К шести утра блины Васе на завтрак готовила с тремя видами начинки.
Проводы на работу – всегда со слезами и долгими поцелуями.
Вечером Васю с нетерпением ждали аранчини или какая паэлья. И жаркие объятия.
Галя ему с ночи записочек в ванной понаписывает: “Ты мой герой”, “Султан моей души”, “Служу Василию”, “Счастье мое в тебе”. Вася утром бреет щеку и на записочку глазом косит. Приосанивается, делает мужественное лицо, играет трицепсом и желваком – султан потому что.
Галина Степановна признавалась, что любовь и подарок судьбы ей нагадали еще в юности. Гадалка профессиональная делала расклад. На пороге пенсии настигнет тебя, Галочка, оглушающее и неведомое доселе чувство. Так гадалка говорила. Это редко какую женщину таким чувством одаривают. Встретишь ты своего Благолепного Карлика и земля уйдет у тебя из под ног. Такое мощное чувство случится.
И надо же – все так и вышло. Встретила она Василия и земля ушла от обрушившихся чувств.
С детьми решили не тянуть – времени на раскачку было не много природой отмерено.
Ребята дружно пошли один за другим. Сын Петюня, дочь Манюня – плоды их сумасшедшей страсти.
И все так красиво у них было – как в журналах про нормальные семьи. С зимними покатушками в пушистом снегу, с какао в чашках и кудрями на маленьких родных головках. С летними пикниками и благостными улыбками окружающих. С уменьшительно-ласкательными суффиксами. С розовым зефиром и теплом очага.
Вася млел. Галина Степановна тоже млела – мерцала глазами и все время улыбалась. Дети воспитывались гармоничными личностями в полноценной ячейке общества. Все вокруг завидовали и брали с них пример.
Галина Степановна, конечно, с годами становилась все более домашней. В халатике цветастом, волосы в пучке, уютная такая женщина. Мирная, спокойная, довольная браком. Даже немного скучающая замужняя женщина.
Живи и наслаждайся семейной жизнью.
Ничто, как говорится, не предвещало. Но злой рок сыграл свою злую шутку.
Как-то Петюня, старший плод любви, приболел. Болезнь была серьезная и пугающая – розовая Петина мордочка покрылась некрасивой сыпью. Галя к докторам кинулась, всю медицину на уши подняла, била во все колокола. Доктора оказались циничными – осмотрев мордочку, назначили Петюню конфетами не кормить.
Галина Степановна усмотрела равнодушие к здоровью отпрыска и побежала по бабушкам. Знахаркам, ведуньям, травницам и шаманкам.
Одна из знахарок, бабушка Зина Клеткина, осмотрев Петюнины щеки, веско заключила: сглаз и испуг на мальчонке серьезные, лечить надо долго. Сглазила парня женщина пожилая, нехорошая. В семью вашу вхожая на постоянной основе.
И Галя, конечно, зачастила к бабке Клеткиной. Вася – на мясокомбинат, а Галина Степановна Петюню на излечение прет.
Исцеляли мальца долго и тщательно: подлый сглаз никак уходить не хотел.
Галя, как любая нормальная мать, и сама рукава засучила: по вечерам все какие-то заговоры шептала, травками ребенка поила, яйцом Петюню выкатывала, отчитки и отливки практиковала.
Мантрами на здоровье параллельно увлеклась, чакрами.
Женщин пожилых от дома гнала чесночными связками. Даже Васиной маме досталось тогда прилично.
Вылечили парнишку, конечно, общими усилиями. Спасибо бабушке Зине Клеткиной.
Но правильно говорят – беда не приходит одна.
Однажды Галина с потемневшим лицом явилась от ведуньи.
Бабушка Клеткина поведала Гале, что на мужа ее, Василия, что называется, сделано.
Приворот любовный сделан.
Делала приворот женщина рябая, горбатая. Греховной страстью к Василию пораженная. И уйдет он скоро, Вася-то. Как бычок на заклание. К осени и уйдет. Против воли родные пенаты покинет, крошек своих оставит. Долго, конечно, не продюжит там, у рябой этой. Помрет от загадочной хвори, начальными симптомами которой станут стремительное облысение и струп.
Снимать приворот надо срочно и дорого.
Галя, уже вооруженная нужными знаниями, сама ауру Васину посмотрела – точно, есть на супруге явственное магическое воздействие.
Снимать приворот начали в четыре умелые длани – Галины и бабушки Зины Клеткиной.
Действовать решили превентивно.
Бабушка Клеткина сделала упор на подселение в Васю духа легкого мужского бессилия. Галина немного взбрыкнула подселению. Знахарка заверила, что мера временная и без нее, к сожалению, никак. На какую бабу не взглянет теперь Вася хоть мельком – будет тошнота ему и полная мужская несостоятельность в чреслах.
Вася временной меры в чреслах испугался до бессонницы.
На коллег женского пола много в тот день смотрел, подмигивал самым интересным. И к себе чутко прислушивался – немного подташнивало. Но дух бессилия пока, судя по ощущениям, никак себя не проявлял.
Технолог Ираида, видимо, взбодренная его игривостью, и сама Василию подмигивать начала. Дух бессилия продолжал отмалчиваться.
Галина Степановна же в тот вечер на Василия подозрительно поглядывала: эфирное тело твое, Василий, говорит, отдает коричневым. Котлет, небось, в столовой несвежих опять налопался.
Вася печально котлеты признал, показательно за живот держался, спазмы поизображал – хворь общепитовскую сняло только Галино целебное окуривание.
Васю в итоге отвоевали – приворот аннулировали.
А вот дома все с тех пор изменилось. Галину как подменили. Ни какао больше, ни салазок, ни благости, ни скучности во взоре.
Жена все заговоры читает, нитки в наволочки пихает, солью пороги осыпает.
Эзотерические книги штудирует.
Старухи к ней в темных шалейках шастают. Или молодежь патлатая шастает, с боевыми мечами и в странных одеяниях. У всех вид, конечно, нездоровый.
Набьются в кухню – воск плавят, шепчутся, в бубен бьют, живых курей мучают, подвывают иногда или даже в обмороки коллективно падают. Кто-то кричит, призывает окружающих выйти из мрака. А кто-то и голышом вдруг ненароком пронесется по квартире.
Вася ребят в комнате запрет, сам при них сидит – боязно даже ему.
После этих визитов сотоварищей Галина Степановна со свечой по дому бродит, диагностирует состояние всех домочадцев.
Натальные карты, язык высунув, рисует.
Васе сходу диагностирует сразу три родовых проклятья. Редчайший, говорит, случай. Редчайший в нашей практике. Плачет, говорит, Василий свеча на тебя, заливается.
Где-то, небось, просачковала баба Зина-то. Схалтурила.
И воском Василия отливать норовит. Вася еще больше пугается, отмахивается от воска. Домой идти не хочет. И это понятно. Вы бы тоже не захотели.
С комбината придет порою уставший – а там Петюня с Манюней по темной квартире носятся, сухари грызут, насморк у них до колен, не причесаны ребята и не умыты.
Галина Степановна в детской засела – медитирует. Мантры читает. Работает над макушечной чакрой, блоки снимает. Или в бубен бьет, духов призывает. А то и курей гоняет.
Вася, расстроенный курями и сухарями до слез, пробует супругу вернуть в лоно семьи, в хозяйство и в воспитание ребят.
Ругается, руками машет, посуду бьет, даже с кулаками на Галину наскакивает. Бесполезно.
Галина Степановна смотрит на него нездешним русалочьим взглядом и требует закончить уже безобразную сцену – стресс напрочь блокирует выход из физического тела при астральных путешествиях. Поэтому – ша.
Карты вот купила. Нового дня без расклада не начинает. Если карты говорят, что ждет Галю встреча с черным человеком или упадок духа, то супруга из дома носу не показывает и ребят при себе держит. Васю тоже пробовала дома запереть – через окно на комбинат еле сбежал.
И долго домой не возвращался – прижился у технолога Ираиды. Ираида – рябая и горбатая. Но женщина душевная очень. Приютила товарища по работе в трудную минуту. Слушает Василия внимательно, советы дает дельные – бегите, Василий, из этого дурдому.
А дома, конечно, все кувырком тем временем.
За время отсутствия Василия Галя в супружеской спальне соорудила алтарь. Совиной когтистой лапе теперь поклоняется. Благовониями жилище пропахло.
Галина Степановна глазами мерцает, говорит напевно и телевизор выбросила.
Ребят в белые рубашки нарядила. Они тоже со свечами носятся, с совиной лапой почтительно здороваются. В бубны бьют по очереди.
Васиного возвращения домашние будто бы и не заметили.
Галина Степановна на два месяца уехала на какой-то шабаш в Краснодарский край. Собралась и подалась, молча.
Василий тогда хлебнул забот – все на нем: и ребята, и комбинат, и Ираиде внимание товарищеское уделить необходимо. Совета спросить дельного.
Вернулась Галина тощей, грязной, грудь впалая. Но бодра, энергична, деятельна. Глаза еще больше русалочьи. И огонь в них новый мерцает. Нехороший такой огонь.
На Петюню с Манюней венки надевает, амулетами обвешивает. Лапу совиную вынула.
От Василия отпрыгивает – кикиморой, говорит, пахнешь ты, благоверный. Кикимору, говорит, чую. Сарынь на кичку, любимый.
Родители Васи призывали не медлить, а организовать супруге медпомощь – слишком далеко все зашло. Спасать детей призывали. И воют хором, что предупреждали об оказии, а он вон что – женился. Мать его даже полотенцем мокрым отходила от расстройства.
А Галина Степановна, чуть грязь с боков отбив, снова в Краснодар мылится, билеты покупает, лапу совиную в чемодан укладывает, литературу эзотерическую запоем читает – теорией подковывается.
Василий же вдруг проявил невиданную доселе прыть.
Решил он супругу опередить: подал скоренько на развод и к товарищу Ираиде с жидким портфелем переехал.
Рухнуло счастье семейное и спасать тут нечего. Галина разводу, впрочем, противится не стала.
Алименты Василий платил исправно, не стал увиливать.
Петюню с Манюней с государственными праздниками сначала по телефону поздравлял аккуратно. В цирк даже сводил их как-то.
Потом отвыкать начал, отдаляться. Да и ребята его то папой назовут, а то и дядей Женей.
Правильно говорят, дети, которых воспитываешь не ты – как бы и не твои дети.
Ираида, опять же, предлагает своего родить, сердца не рвать на предыдущих.
Галине тоже расставание на пользу пошло. С ночными шабашами она завязала. Совиную лапу с почетом зарыла на даче. Работать опять пошла, баланс сводить. С мужчиной сошлась, с Евгением.
Живет себе, детишек воспитывает. Имеет и хобби невинное – любознательным на картах гадает.
