Одна семья в отпуск съездила. И такой это отпуск вышел, что без слез его и не вспомнить. А дело в том было, что у Верочки, отпускницы, претензии к родственникам по итогу большие образовались. И обиды еще глубочайшие – размером с Марианскую впадину.
А начиналось-то все, конечно, очень прекрасно. И ничто не предвещало.
Петя с Верой Булкины, молодожены, давно о романтическом путешествии мечтали. После регистрации брака не случилось – больно серьезно на торжество потратились. Но мечты о море и медузах их не покидали. И молодожены эти все ракушки к ушам себе прикладывали. И гадали: а какое это море так в ухо шумит? Черное или Средиземное?
А шумела это река Распупиха. Туда отправились отпуск молодожены гулять. И хотя название у реки не сильно поэтичное, но природа вокруг самая живописная: лес сосновый растет и песочный пляжик имеется. Комары местные не сильно кусаются. Закаты алеют. И дом отдыха предоставляется хороший. Люди в нем отдыхают семейные. И Булкины тоже по-семейному отправились: и сами Вера с Петей, и маменька еще Петина увязалась.
Вера, жена молодая, изначально, само собой, не очень маменьку в в дом отдыха хотела. Все же недавно поженились люди и им хочется всякой романтики при неверном лунном свете. А тут маменька.
Петя, супруг, обижался.
– Я, Веруся, – говорил он, – вас обеих безумно обожаю. И мне в радость провести отпуск с самыми близкими людьми. Маменька, к тому же, не шибко здоровая, ревматизмом страдать начала – ей требуется свежий воздух и солнечные живительные лучи. Без нее поехать я отказываюсь категорически. А ты меня черствостью души расстраиваешь. Не ожидал, ох, не ожидал.
А Вера немножко поплакала, но и смирилась по итогу. Ей в путешествие страшно хотелось. Одно смущало – какая романтика получится, коли Варвара Ильинична за тонкой стенкой кряхтеть от ревматизмов своих станет?
– А и пусть кряхтит, – Петя рукой махал, – романтике такое вовсе не помеха. Маменька моя рано глаза продирает, с первым аж петухом. Встанет и пойдет себе гулять по чистому кислороду. А мы романтикой пока упиваться станем. А вечерами в сосновому лесу прогуливаться. За ручки. В лото еще на сон грядущий сыграем всей дружной семьей. Ох, и симпатично получится. Жду с нетерпением этих уютных вечеров!
И чемодан бежал собирать – с панамками и сандалиями.
И вот приехали они в дом отдыха. Заселяются.
– Вам один нумер? – женщина спрашивает, которая заселениями отдыхающих занимается.
– Один, – маменька быстро говорит, – один, девушка, выписывайте.
А Вера икнула и два потребовала.
Поспорили немного, конечно. Варвара Ильинична в ненужных тратах Веру обвиняет – один-то нумер дешевле будет, чем сразу два. А Вера плачет в ответ. Супруг Петя конец спорам положил.
– Дайте два нумера, – сказал он, – но чтобы рядышком.
Комнату маменьке выдали не самую удобную – под окном ребята какие-то небольшие все время верещат. А у молодоженов жилье получше – с видом на сосновый бор. Но крыша зато подтекает. Комнатки, как и договаривались, рядом и перегородка между ними хлипкая. Маменька прямо через стенку советы молодым дает – куда головой Пете с Верой спать, чтобы в шею не надуло.
Но отдыхать начали – коли уж приехали. По лесу побродили, пляжик посетили. С обезьянкой у фотографа запечатлелись.
Прогуливаются по тенистым аллеям дружно. Петя левой рукой Верочку за ручку ведет, а правой – маменьку. Варвара Ильинична довольная из себя, а Вера грустит немного. Ротик набок у нее сделался. Но у молодых девушек часто такое – любят они немного на природе меланхолии предаться. Вечером в лото, конечно, на деньги развлекались. Варвара Ильинична выиграла двадцать восемь рублей.
А наутро в дверь к молодоженам колотиться начала. На часах едва шесть часов наметилось.
– Грех, – кричит она зычно в скважину замочную, – в такую прекрасную пору храпака задавать! Вставайте же, лежебоки! Пока отдыхающие не набежали, идемте по дорожкам гулять меж соснами. И слушать пение лесных птиц! Потянушки-потягушки! Кто тут нежится в кроватке? Чьи тут розовые пятки?!
Хохочет.
А Петя с Верой подскочили даже. Но признаков жизни не подали изначально. Потом, конечно, Вера чихнула громко – скучно ей про потягушки слушать стало.
– Петя, – маменька обиженно уже продолжает, – я одинокая женщина в летах. В сосновом бору могут быть невоспитанные мужчины. И всякое приключится может. Эх, был бы жив папенька…
И пошел Булкин с маменькой гулять. А Вера не пошла. Мошка на природе летает утром. И спать очень уж хочется.
На завтрак тоже неудачно сходили – Варвара Ильинична местным общепитом не сильно довольная осталась. И Вере еще всякие намеки делала.
– Я, – говорила маменька, – в молодости питалась так, как пичужка. Чуть зерна клюну – и сытая до ночи хожу. А ты, Верочка, слишком калорийно кушаешь. Хлеб жуешь. Смотри, отрастут бочища! А вывести их, бочища, совсем непросто. У вас-то в родове все женщины полненькие. Все пышки.
А Вера булкой давится после таких слов. И даже из-за стола пару раз выскакивала. Но Петя ее удерживал объятиями. И как-то всех примирял.
И снова аллеи, гуляния за руки и лото вечернее. Вера, конечно, букой все сидит. И на часы все поглядывает, и зевает широко. И Петю тянет спать.
– Идемте, Петруша, – говорит она, – почивать. Уморил меня свежий воздух. Челюсть щас от зеваний сломаю.
А как улеглись молодожены – так и снова стук в дверь.
– Ребята какие-то хулиганистые под окнами скачут, – Варвара Ильинична говорит, – и уснуть мне не дают. Давайте хоть с вами чуток посижу, расскажу тебе, Вера, каким Петя маленьким был. Похохочем.
И сидели они так семейным кружком до позднего часа. Маменька все делилась воспоминаниями. И про детство свое рассказывала, и про отрочество, и про зрелые годы рассказ даже начала. А потом и прикорнула в креслице.
А с утра вновь: потянушки-потягушки, розовые пятки, гуляния в сосновом лесу, воспоминания о былом.
На третий день домой засобирались. У Варвары Ильиничны ревматизм о себе знать дал. Занемогла. И грядки еще не сажены! Засобирались.
А Петя о маменьке переживает: кутает ее в шаль. И магнит ручной работы ей на холодильник приобрел – с бурными водами реки Распупиха. На память это чтобы.
Остаток отпуска на гряды истратили.
“Что же это, – Вера про себя все думает и чеснок высаживает, – за свадебное путешествие такое получилось? Тоска зеленая одна. Сплошная Распупиха, а не романтика при лунном свете. И неужто так и далее в семейной жизни будет?”.
И обиженная она на свекровь очень. И на Петю тоже. Чеснок высаживает и слезы горькие роняет в гряды.
Ошибка
