От Веры подруга Зина отвернулась. Заблокировала в телефоне и всем знакомым сообщила, что Вера эта заелась до ужаса. Уехала и козыряет городской регистрацией.
А дело так было.
Вера в город большой переехала с год назад. И зажила там. И к ней родня, конечно, сразу наезжать начала – в больницу или просто достопримечательности глядеть. И Вера по достопримечательностям родню возит, в больницы сопровождает. И не сильно ей такие визиты досаждают – все же близкие люди пороги обивают, а не посторонние какие.
Свекровь в гости зачастила. Но всегда не одна. В моем доме теперь гостиница из родни и соседей
А тут подруга юности, Зина, в гости просится.
– Я, – Зина звонит, – с мужем и детьми к тебе на постой собралась. На неделю-другую. Отпускники мы нынче. Гостиницу не хотим – уюта домашнего там не имеется. Все казенное. Да и денег лишних нет разбрасываться. А на достопримечательности поглядеть хочется. Музей какой посетить. И на рынок ваш прошвырнуться. В школу детишек собрать по-человечески. Билеты взяли на скорый поезд, завтра нагрянем. Почирикаем с тобой про воспоминания юности. А супруг мой на гитаре нам по вечерам потренькает – попоем всласть. Про питание не задумывайся – картохи с собой куль прем и тушку кролика. Жди, дорогая подруга. Мы на чемоданах.
А Вера не сильно обрадовалась – живет она в ипотечной студии. И ежели хворая баба Мотя в гости явится – то и ничего, терпимо. Как-то они на одном диване расположатся. В больницу бабу Мотю Вера свозит и вечером на автобус посадит. Расплачутся еще при расставании – все же родная бабушка. Или вот брат Гена – тот на пол уляжется и спит спокойно. А как выспится – то и мужские дела поможет: кран отремонтирует или табурет починит. Одно удовольствие от таких гостей. А тут Зина с семейством. Куда их спать укладывать? Да и неудобно это – чужой мужчина по дому ходить станет. И детишки еще расколобродятся. Будут они впятером на пятачке запинаться. Проходной двор какой-то получится на недельку-другую. А базар-вокзал очень нервы расшатывает.
– Ой, – Вера отвечает, – какая приятная неожиданность. Но не судьба – прямо завтра уезжаю. И дома меня не будет до конца месяца аж. Или даже дольше. По счастливой случайности путевка в дом отдыха досталась. Тоже на чемодане сижу.
– А это мелочи, – подруга говорит, – ключи под ковриком оставь да и уезжай себе в дом отдыха. Хотя и жаль, что хозяйничать в чужом дому придется. Но как-нибудь управимся. Соль и прочие специи у тебя в каком шкапчике лежат?
– В верхнем, – Вера задумчиво тянет, – там и соль, и хмели-сунели. Но спать ведь у меня решительно негде. Как вы вчетвером на диванчике поместитесь? И диванчик тесноватый – зачастую под утро с него сама скатываюсь. Такой уж тесный он.
– Вшестером, – Зина хохочет, – с нами золовка едет. Ей скучно дома сидеть – тоже на рынок прошвырнуться хочет. И ейный жених еще увязался. Вшестером катимся. На диванчик ребят закинем, сами уж где придется уляжемся. Кастрюля литров на десять у тебя найдется?
А Вера тут возьми и прояви твердость.
– Нет, – говорит она, – кастрюли такой не имеется. Я женщина одинокая. И все же, пожалуй, не выйдет с постоем. Пока в санатории сосновым воздухом дышать буду к себе пущу бабу Мотю пожить. Той в больницу требуется: ревматоидные боли счастливую старость портят. И брат Гена едет еще – он по достопримечательностям оголодал. Молодой парень, культуры хочет. Ищите уж гостиницу какую. Я посодействую – не сильно накладную вам отыщу. Рядом с рыночной площадью и музеем этнографии.
А Зина не соглашается, на постой хочет.
Прихожу домой, а у порога розовые ботики стоят. Неужто, была измена?
– Нам, – отвечает, – баба Мотя с Геной не сильно помеха. Нас они не шибко и стеснят. Мы, если уж на то пошло, сами на полу угнездимся. А родичей твоих на диван пустим. Очень уж в гостиницу нам не сподручно. Диктуй адрес, я записывать буду. Дети, несите канцелярию!
А Вера помехи на телефонной линии изобразила. И трубку больше в руки не взяла. Хоть и звонила ей Зина до глубокой ночи.
А потом обиделась вот.
Подверглись нашествию двуногой саранчи. А как вы справляетесь с соседскими детьми?
