Утаила от мужа небольшую правду. А после свадьбы он мне вывалил все свои секреты. Бежала, теряя тапки

Утаила от мужа небольшую правду. А после свадьбы он мне вывалил все свои секреты. Бежала, теряя тапки post thumbnail image

В семье Галины Федоровны очень неоднозначная ситуация произошла. Все в той истории хороши оказались – у всех рыльце пухом присыпано. Но расхлебывать Галине Федоровне все эти удары судьбы пришлось собственноручно. Такая уж ее доля.

А начиналось все с энтузиазмом.

Вера, дочь, замуж собралась. Собралась скоропостижно, хоть и восемнадцать ей едва справили. Еще вчера фыркала при виде свадебных торжеств. Фу, говорила Вера. Какая гадость эти ваши свадьбы. Денег кучу ухлопают, седьмую воду на киселе накормят и сидят радостные, в фате. Тьфу глядеть на такое. Я бы, говорила дочь, ни в жизнь в брак законный не полезла. Свободной быть хочу и самодостаточной женщиной. А то начнется – борщ вари, боа или декольте на работу надеть не смей, все выходные пыль под кроватью швабрами гоняй. Долг супружеский еще делай. Губи единственную жизнь. Нет уж, нам такого не нужно.

Скрыл от любимой сущую мелочь. Забрала заявление из ЗАГСа и отвернулась. Как мне ее вернуть?

И училась себе Вера спокойно в техникуме, мечтая о головокружительной карьере товароведа.

А тут вдруг все переменилось. Вера кольца выбирает и в ЗАГС заявление нести собирается. Галина Федоровна, конечно, в изумлении. Чего это ты, говорит, доца, удивляешь меня так неожиданно? Ты же на законные браки плевала с высокой колокольни. Осуждала, так сказать, брачующихся. Самостийность и карьеру в передний угол ставила. А ну-ка рассказывай.

А Вера ей и отвечает. Знаете ли, маменька, человек всю жизнь личность свою полирует – взрослеет, пересматривает отдельные аспекты своей философии. И я вот тоже пересмотрела. Чего это я буду свиристелкой по жизненному пути скакать? Тоже желаю гнездо вить и семейные ценности за душой иметь. Петю, жениха, знаю третью неделю и будто весь мой мир в одночасье перевернулся. Такой силы переосмысление нашло – тянет узаконить отношения и все тут.

Но Галина Федоровна все не верит, что дочь передумала свиристелкой скакать. Ты, говорит мать, с женихом-то меня и не ознакомила. Я на него взглянуть мечтаю для составления портрета. Я своим умудренным глазом быстро скрытые дефекты претендента вычленю. Да и родители его  большой интерес представляют. Не по-людски как-то все складывается – свататься вон не пришли даже.

Родители не обеспечили даже скромным жильем. Тридцать лет. Мыкаюсь по съемным углам. Зачем детей заводили?

Ааа, Вера ей отвечает. Это все глупости и пережитки. Накой тебе чужие родственники чтобы приперлись и про купца и товар взвыли. Сиди и радуйся, что дочь твоя опомнилась и за голову взялась.

Но сердце матери покоя не ведает. Погоди-ка, Вера, говорит. Ты, чай, не тяжела ли? Не ждете ли вы с неведомым мне женихом Петей пополнения в виде дитяти? Больно уж спешите.

А Вера ей и говорит. Вы, маменька, фантазии свои оставьте. Я замуж по натуральной любви иду. Просто такая сильная любовь на меня обрушилась. И на жениха Петю тоже. Друг без друга дышать не можем. Только вот на секунду расстанемся, так сразу и плачем в голосину, и тоскуем. Не едим и не пьем. Одно желание – прилепиться к друг к другу и так по причудливым изгибам судьбы плыть. Тандемом.

Но Галина Федоровна все же уговорила дочь с суженым познакомить. И Вера уступила материнской просьбе – привела суженого в дом. А Галина Федоровна Петю увидела – и в обморок сразу хлоп. Этот жених росту метра полтора всего. Сутулый и хлипкий из себя мужчина. Рыжий блондин. Щекой щеку ест. Суетится все, пуговицы крутит и глазом одним мыргает. Непрезентабельный такой тип.  И на знакомство с руками пустыми заявился. Цветка вон задрипанного даже не прихватил.

Галина Федоровна чуть от обморока очухалась и Веру свою в дальнюю комнату оттащила. И глазами страшно вращает. С ума ты, доца, что ли уж съехала? Зачем тебе эта нежить мозглявая? Ты вон какая девка видная, за тобой же такие парни ухлестывали! Вон один только Поликарп чего стоил – картинка писаная. Морда широкая, круглая. Руки мужские – граблями. Два метра роста, военный. Сиди – и просто любуйся на такого великолепного мужчину. Вот за него бы замуж и шла, за Поликарпа-то.

А Вера в ответ заплакала горько. Как на духу, говорит, признаюсь. Тяжела я от этого Поликарпа мордатого. Сделал мне потомка – и сбежал по военной стезе в саму Махачкалу. И звонить строго-настрого запретил. Недосуг мне, сказал, будет с тобой лясы точить – служба там очень ответственная намечается. И к отцовству я пока не готовый. До свидания, милая моя Вера. Счастливо вам оставаться. Если будет мальчик – назови моим, так сказать, светлым именем.

А ей, Вере, как дальше? Еще и техникума не окончила! И жить дома негде с дитем – в однушке они все тут с ума сойдут. Сойдем же, маменька? И Галина Федоровна подтвердила – сойдем. Это уж как пить дать.

Дочь принуждает разменивать квартиру. Езжайте, говорит, в Верхние Понюшки

А тут – Петя. Ты, говорит Вера, маменька, не гляди, что он внешне коряв чуток. У него ко мне большое чувство и наследная квартира в пригороде. И в сфере строительства официально жених трудится. Домашний из себя мужчина. А с лица воды не пить, как все мы знаем из русской пословицы.

Как-то примирились, конечно, с условиями и нюансами. Поженились Вера с Петей. Живут счастливой семьей в наследной жилплощади. И дитя вскоре у них действительно рождается – Марусей назвали. Очень ладное дитя, круглолицее и по-военному дисциплинированное. Петр души в дочери не чает, все под поток ее подкидывает. Живи бы да радуйся.

Но не долго этак они жили. Полезли всякие новые нюансы.

Прибегает однажды Вера к маменьке. Круглолицая Маруся подмышкой и в руке чемодан с вещами первой необходимости. Плачет, волосы на себе рвет. Маменька, кричит. Родненькая! Да за кого же ты замуж меня отдала? Он же, Петя этот, лгун первостатейный! Наследная хата – не его единоличная. С братом он ее делит. Вот брат отбывал и вернулся. Сорок лет ему, весь синий, зубов не имеет, кашляет беспрерывно на наш семейный уют. Чай требует подносить. И грозится супругу из далекой Мордовии выписать. Имею законное право на это право, говорит.

Но и это еще не все вранье, маменька! Заявилась к нам намедни дама одна. Впилась мне в волосы и кричит. Мой он, кричит. И только мой, Петька-то. У нас с ним детишек двое, хоть и не в браке рожденных. И детишек вперед толкает – а они вылитый враль. А Петя и не отпирается. Нос утер и не стесняется ничего. Да, говорит, мои личные рыжеватые блондины и есть. И я их без денежного содержания и отеческой опеки не оставлю.

Так вот все у них и произошло в итоге. С Марусей Галина Федоровна теперь воспитанием занимается. А Вера жизнь молодую устраивает – товароведом трудится и с привлекательным военным отношения перспективные завела.

Познакомилась в интернете с мужчиной, влюбилась. Оказался не тем, за кого себя выдавал. Что делать? Бежать?

Ошибка

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Related Post

квартирный вопрос

Как квартирный вопрос разрушил одну прекрасную семьюКак квартирный вопрос разрушил одну прекрасную семью

В одной семье, Мишкины их фамилия была, вопрос квартирный крайне удачно разрешался. Хорошо уж так все устраивалось, что жить бы и радоваться. И самим Мишкиным, и маменьке их, Авдотье Борисовне.

дочери 18 собралась замуж

Дочери восемнадцать. Выходит замуж за голодранца. На вокзал, говорит, скитаться пойдемДочери восемнадцать. Выходит замуж за голодранца. На вокзал, говорит, скитаться пойдем

У Веры старшая дочь Лидка замуж намылилась. Заявилась вот буквально вчера с суженым своим на знакомство с родителями. С подсохшим тортом “Захер” в тонких своих ручонках. Заявление, говорит, намедни с

Дочь стыдится нас. А родителей жениха боготворит. ОбидноДочь стыдится нас. А родителей жениха боготворит. Обидно

Семья у Лидки Грехневой была самой простецкой. Отец, Иван Артамонович, водил по окрестным деревням рейсовый автобус. Мама, Любовь Васильевна, работала в столовой поваром.   Хорошая семья – жили как все