Тамаре Тимофеевне шестьдесят пять стукнуло. И все бы ничего, но ноги у неё болели все безжалостнее с каждым днем. Настолько истязали ее конечности, что даже пришлось дачу свою любимую продавать. Не справлялась Тамара Тимофеевна с ней уже категорически.
Дочь Лина продажу дачи поддержала обеими руками. На черта она вам, маменька, говорила Лина. Станете там, в своем садоводческом товариществе “Энтузиаст”, здоровье последнее гробить. И нам докука имеется сплошная – то привези вас туда – два часа в одну сторону трюхай, то назад забери, то навоза закупи, то тыквы ваши пристраивай носись. Не тянете вы единолично ранчо обрабатывать. Нет, не тянете уже. Продавайте-ка дачку и не горюйте более ни о чем.
И Тамара Тимофеевна продала дачку. Хоть и было ей очень жаль этих шести соток. Дачу она покупала тридцать лет назад. Ещё с супругом, ныне, к сожалению, покойным. И были с дачей той связаны прекрасные воспоминания молодости. Дачниками они заядлыми были. С мая по сентябрь спин не разгибали в свое удовольствие. По двести банок солений всяких закручивали. А теперь – все. Пиндык силам пришел. И далее только из окна на прохожих глаза пучить весь сезон дачный остается. Грустно это.
Дочь Лина родительницу успокаивала, конечно. Ай, говорила дочь. Долой меланхолию. У меня ведь частный дом с прекрасным садом и огородом в собственности. Если уж тянутся у вас руки в земле ковырять, так и добро пожаловать, мама. Хотите – опять тыквы свои выращивайте, а хотите – розовые кусты. Творите, что хотите. Мне оно, мама, только в радость. Сама я огороды на дух не выношу. Работаю до потери пульса и эта возня земельная мне лишь в тягость. Я вот Пете своему и говорю постоянно. Давай-ка, Петя, снесем все эти посадки да гряды к едрене фене. Водрузим здесь гамак и качели. Альпийскую горку наворотим. Мангал ещё. Шезлонг. Розарий. Фонарь воткнем. Гномов каких по участку раскидаем. И будем отдыхать душой в красивых пейзажах. Уж всяко овощей себе купим на рынке, чай, не нуждаемся финансово. Но он, Петя мой, против. Люблю, говорит, молодую моркву прямо с гряды хрустеть. И помидоры рыночные мне ГМО всякими отдают. И сам я мужчина с деревенскими корнями, хочу землю иногда пощупать, хоть и устаю на работе. Вот и будете дорогому зятю своему чуть подсоблять по урожаю.
На том и порешили. Тамара Тимофеевна удовлетворяет свои огородные пристрастия. По грядам немного ползает, чуть где порыхлит, польет, окучит. Устанет – откинется в шезлонг или гамак. Дочь Лина с гномов пыль стряхивает. Петя её морковой хрустит без особой натуги. Осенью, конечно, закрутки и засолки. Идиллия.
Но не все так гладко в итоге случилось. Начались между Тамарой Тимофеевной и зятем Петей разногласия.
Выйдет Петя, бывало, из дома, пузо почешет, штаны подтянет. И давай гундосить. Эх, мама. Что же это вы всю морковь выдрали вместо сорной травы? Я понимаю, что зрение у вас по возрасту хромает на обе ноги, но вы меня без каротина оставили и глазами спокойно так из гамака хлопаете. Будто ничего и не произошло. А вот тут у вас что площадь посевную занимает? Пеларгония? На кой черт она тут, эта пеларгония. Луку вон репчатого бы лучше лишнюю гряду растарабанили вместо растений бесполезных. Мне зимой астрами вашими хрустеть вовсе не аппетитно будет. И картофану мало высадили. Лето красное по шезлонгам пропели. Ноги зимой с голодухи протягивать будем, помяните мое слово.
И сердится Петя, на гномах, из травы скалящихся, зло свое хозяйское срывает.
Тут и с Линой недоразумения пошли. Дочь все чаще так и говорит:
– Мне, маменька, столько свеклы да капусты никуда не сдалось. Я рукколы какой поклюю – и более мне ничего не надо. А вы целое колхозное поле корнеплодами засадили и болеть ногами в гамак залегли. А мне прополку гектаров после тяжелого трудового дня обеспечивай да пеларгонию вашу еще горбаться, поливай. Проволочника, опять же, в капусте трави. Пропади пропадом эти гряды.
И тоже гномов от досады попинывает.
И так каждый день – претензии и укоры.
Тамара Тимофеевна уже и не рада, что связалась. Право слово, лучше бы на балконе своем петунии выращивала.
А потом ей и вовсе в душу плюнули – ни единого помидора не выдали, ни единого капустного вилка. Пеларгонии вот в сентябре привезли только подвядшей. Берите, говорят Лина с Петей, берите, мама, и не стесняйтесь. При мозолях пеларгония ваша – лучшее на свете средство.
Ошибка
