Детство: главное не стать “непряхой”
Дети в крестьянском быту взрослели крайне скоро. Ребенок, едва встав на ноги, принимал живое участие во многих работах и событиях крестьянской жизни. Травмировать дитя неприглядными сторонами своей взрослой жизни никто не опасался – все аспекты супружества происходили буквально на глазах отпрысков.
Дети рано усваивали семейную иерархию – отец главенствует над матерью, он – хозяин. Но и авторитет матери был очень высок. С родителями дети, как правило, спорить не решались.
Рождение ребенка-первенца женского пола было для матери событием положительным – будет помощницей по хозяйству, нянькой последующим детям. Привлекать девочек к труду начинали лет с пяти-шести. С этого возраста ребенок учился прясть, выполнять домашнюю работу, помогать в огороде, присматривать за младшими детьми.
Уже к десяти годам дети в крестьянских семьях, вне зависимости от пола, имели массу обязанностей, считались практически полноправными работниками. Девочек учили хозяйству раньше, чем мальчиков. И требования, и спрос с нее, десятилетней, были уже как со взрослой женщины.
Дочери помогали матери на кухне. Эта зона была традиционно женской – мужчины в “бабий угол” без особой нужды не совались. Девочка также поддерживала порядок в избе, стирала белье на реке, управлялась с младенцами, пряла, помогала в поле, заботилась о домашнем скоте.
Если дочь рвения в домашнем труде не проявляла рвения, то награждалась стыдным прозвищем “непряха”. Заиметь такое прозвище означало серьезно снизить шансы на хорошего жениха. Кому же нужна непряха в доме? Конечно, никому.
Невеста: сама сделает предложение
Замуж девушки выходили в пятнадцать-девятнадцать лет. Позже – уже нежелательно. Так недолго и в старых девках засидеться. Но и раньше женить детей родители не стремились. Для семьи с дочерьми это означало лишиться полноценной рабочей единицы в хозяйстве.
Иногда, конечно “просватывали” девочек более младшего возраста – лет с двенадцати. Женихи были такие же юные. Просватанные необязательно женились позже – часто такие сговоры расстраивались, когда дети подрастали.
С будущими супругами встречались на “улицах” (вечеринках). На такие “улицы” собирались незамужние девушки и даже молодые женщины, чьи мужья были в силу разных причин далеко. Гуляли часов до двух ночи – искали возможных жен и мужей, общались, пели.
Особо популярными были девушки веселые, бойкие, те, что за словом в карман не лезут. Также ценилось умение хорошо петь и танцевать.
Парней девушки выбирали опрятных – тех, что “ходили чисто”, носили картузы и жилеты. Игривым, веселым и шутливым отдавалось предпочтение. Особое внимание уделялось певунам и гармонистам.
Бывало, конечно, и так, что “улицы” заканчивались не браком, а тем, что девушку поклонник бросал, честь ее уже, так сказать, поругав. Для молодой женщины это было довольно трагично. Ей доставалось и от родителей, и в дальнейшем рассчитывать на приличного жениха было излишне: порченая.
Характерно, что вопрос о замужестве первыми поднимали девушки. Парни соглашались или нет. Предпочтение в этом вопросе в значительной мере отдавалось хорошим хозяйкам. Т.е., тем, кого не считали “непряхами”. По сути, мужчина выбирал в дом рабочую силу. “Непряхи”, болезненные или гулящие к семейной жизни не рекомендовались. Но за некоторые деньги со стороны семьи невесты женились и на “хворых”, и на тех, о ком ходили всякие нехорошие слухи.
Старуха в сорок лет
Жизнь замужней крестьянки не всегда была полна унижений от мужа. Но тут уж кому как везло – все зависело, конечно, от личности супруга.
Кому-то, действительно, приходилось тяжко: побои, выверты самодура, практическая невозможность найти защиту. Баба не имела права от мужа своего уйти – если даже он ее избивал. Если жена сбегала, то ее возвращали насильно. Помимо этого, крестьянка, особенно молодая, находилась в подчинении не только мужа, но и его родственников.
Единственное место, где могла бы найти защиты истязаемая крестьянка – это волостной суд. Но обращались туда редко. А рассматривались дела еще реже.
Жены, конечно, имели определенные права, хотя традиционно главой семьи являлся мужчина. Если муж уходил на заработки в город или другое село, то женщина представляла семью на сходах. Женщина могла распоряжаться своим приданым.
Бюджет супругов был раздельным. Муж владел усадьбой, орудиями труда, хлебом, свиньями и лошадьми. Жена владела кухонным инвентарем, льном, одеждой и коровой. Если крестьянка нанималась на сдельную работу, то плата за нее принадлежала мужу.
Беременность не делала жизнь молодухи проще в плане обязательного труда. Женщина даже на позднем сроке беременности продолжала работать в поле, на огороде и в доме. После родов на третий день она занималась всеми домашними делами, а уже на шестой день крестьянка шла полноценно трудиться в поле.
Вставали бабы в три-четыре часа утра. До выхода в поле – весной и летом – им было необходимо растопить печь, приготовить пищу, обиходить домашний скот. Делать “женскую” работу для мужчины считалось зазорным. Даже если жена была крепко беременна или больна – топить за нее печь супруг бы не стал: не принято.
Развлечение для замужней бабы всегда одно – “попрядухи”. Иногда вечерами женщины собирались вместе и рукодельничали. В песнях и разговорах одевали свои семьи. Собственно, добыть одежду было одной из обязанностей замужней крестьянки. Если в семье имелись неженатые девери или холостой свекор, то обеспечить одежду полагалось и им.
Отношение к детям было неоднозначным. С одной стороны, безусловно, рождение их было событием радостным. Но лишь до некоторой поры – большое количество “ртов” прокормить было крайне сложно. В среднем дети рождались один раз в два года.
К двадцати пяти годам у женщины могло быть уже несколько детей. В среднем их было до шести. К сорока пяти годам среднестатистическая крестьянка производила на свет девятерых детей. Но все эти дети, конечно, доживали до взрослого возраста.
Большая часть родов приходилась на период с июля по сентябрь. Именно этот период являлся горячей полевой страдой. Выкидыши и тяжелые заболевания – частые спутники замужней бабы. Уход за новорожденными также зачастую был невозможен из-за большой занятости в поле. Младенцев оставляли даже на попечение пятилетних детей. Отсутствие медпомощи, предрассудки, невежество, тяжкий труд матери – все это, конечно, сказывалось на детской смертности. А была она громадной.
К сорока годам крестьянка, изможденная работой, болезнями и родами, считалась глубокой старухой.
Старость – время относительного покоя. Если в семье было много детей, то стареть было не страшно: пожилая мать заправляла взрослыми детьми и невестками.
Как правило, на стариков уже не возлагалось серьезных обязанностей. Многие молодухи даже мечтали о том благословенном дне, когда они “состарятся” и смогут чуть отдохнуть.
Ошибка
