Черно-белый день

Петя с Зиной были парой молодой. Влюблены были так безумно, как только в романах описывают. И все в юных их жизнях складывалось замечательно — нашлись в бурлящем океане жизни и преданность имели чувству.

И лишь один момент портил безоблачность любви — вопрос материальный. А дело в том, что Петя получку небольшую имел. А Зина — и вовсе жалкие гроши. Так часто в молодые годы бывает — горят глаза пары огнем страсти и голода.

Петя, конечно, без Зины вовсе жизни не представлял. Так и говорил всем:

— Я без Зины — потерянная душа и лишний человек. Только распрощаемся — так мне сразу белый свет не мил. Очень без нее убиваюсь. Буквально погибаю.

А Зина такое же ощущение имела — чуть Петя в трамвай вскочит после пламенных свиданий, так и все — страдание до зари.

Выход, как видится, в таких ситуациях один — совместное проживание. Тогда и рыдать не придется никому — все рядышком и за руки нежно держатся.

Начал жить с женщиной мечты. Хватило на два месяца

Но вопрос материальный стоял крайне остро. И жить паре совместным бытом было совсем уж негде. У Зины родительская ее семья сама друг у друга на голове проживала — по причине многодетности. А Петя и вовсе приезжий из отдаленного села.

Товарищи советовали влюбленным небольшой угол снять. Но Пете с Зиной и угол не по карману получался. Коли этот угол снять, то и питаться пришлось бы им одним лишь свежим воздухом. А так не шибко долго человек протянуть может — если только воздух и любовь потреблять, а не, допустим, еще и макароны с котлетой в обеденный час.

Зина лоб наморщила, варианты покрутила — и вспомнила. Дедка с бабкой ее родные в излишне большой квартире проживают. И очень уединенно живут. Большими отшельниками. Всю жизнь из себя нелюдимые. Чуть к ним гость на порог, так сразу и песню заводят: а дайте-ка нам помереть в тишине. Не хотим табору в нашей прекрасной жилплощади. А ведь целых три комнаты в той недвижимости имеется! В одной бабка с дедкой сны смотрят, в другой — телевизор. А третья невостребованной стоит — там кадка с фикусом только пылится. И очень несправедливо так складывается, когда фикусу более в жизни свезло, нежели отдельной паре влюбленных.

Сын предложил поменяться квартирами: довольно тебе, мама, на широкую ногу жить

— Милый друг, — Зина Пете своему говорит счастливым голосом, — а есть ведь один прекрасный вариант! К родным моим бабке с дедкой в ближайшую субботу заскочим. У них большая площадь стоит почти без дела. Им, древним людям, такой уж и не требуется площади. Чай швыркать и телевидение глядеть можно и на пятачке небольшом. А мы к ним в гости, значит, забежим. Побеседуем, так сказать, о здоровье, пенсиях и ценах на товары народного потребления. Разведуем обстановочку. Вотремся в ихнее доверие.

— А чего же попусту втираться, — Петя в ответ спрашивает, — сподручнее, пожалуй, сразу и вещички с собой захватить? Вы вон пальтишко свое прихватить не забудьте — похолодает вскорости. Если площадь солидная, то и примут с объятиями распростертыми, небось. Одиноко им вдвоем-то по хоромам шастать.

Мама невесты знакомиться пришла. И сбежала в шоке

— Ха, — Зина усмехается едва, — не так все просто в этой жизни. И объятий тут сильно ожидать не приходится. Здесь особый маневр требуется. Вы, Петя, главное, как мы в гости заскочим — сразу про здоровье внимательным образом слушайте бабку с дедкой. Сядьте на пуф — и не единого слова про здоровье не упускайте. Иногда вот можете только глаза сочувственные сделать. И головой сокрушенно помотать. Смогете?

— А к чему эти театры народной драмы? — Петя все не понимает.

— А к тому, — Зина ему поясняет, — что таким манером мы на трамвай последний промешкаемся. И под этим соусом присоседимся заночевать. Дальше — больше. На следующее утро снова слушать усядемся. И вновь на транспорт опоздаем. Так, мабуть, и примелькаемся родственникам. Сольемся с интерьерами. И останемся там навсегда.

— А к чему, — Петя спрашивает, — такой извилистый путь? Отчего бы нам прямо на постой не потребовать?

— Тю, — Зина с тяжким вздохом отвечает, — ты моих дедку с бабкой плохо знаешь. Бабка Муся не шита лыком. И кого попало не подселит. Тут изворотливо нужно действовать. В лоб горячку никакую не пороть. Маленькими шажками следовать. Бабка хитрая — едва про постой догадается — так сразу тугоухость и изобразит. А дедка Митя в и вовсе в милицию телефонировать кинется. Плавали — знаем.

На том и порешили влюбленные. И в ближайшую же субботу в гости проникнуть наметили. Петя по такому случаю даже “Дунькиной радости” с полкило купил — к чаю. И глаза грустные у трюмо уже вовсю репетирует.

У деда с бабкой слишком большая квартира. Пришли к ним на постой. Ч.2

Ошибка